Пещеры |
Артем ТАСАЛОВ
"В глухом лесу ручей..."
(из последних стихотворений)
1.
... Я сам не знаю, что я говорю.
Я Твой костер, я все еще горю.
На этот мир, подаренный огню,
глазами обреченными смотрю:
Я – этот мир, и я же – Твой костер;
Огнь поядающий – Любовь Твоя ко мне.
Ты на Кресте объятья распростер,
Поистине, весь мир уже в огне.
2.
к N...
Когда я был маленьким, я думал, что небо – вот.
Вещие вещи мягкий струили свет,
а девочка, которую я любил,
была таинственная, словно смерть, –
смерть, которой я не боялся,
смерть, к которой меня влекло.
Когда я был маленьким, я не знал, что такое стыд,
ангел-брат смотрел на меня с любовью,
а Ночь забирала в свои объятья
жадно и нежно,
как ставшая смертью мать –
то есть девочка, которую я любил.
Это было давно, но к этому я пришел,
разбив зеркала и отбросив маски.
Последнее зеркало не было бить нужды,
ибо в нем уже было пусто...
Только кленовый лист
промелькнул, прощаясь.
3.
А был ли мальчик? – вот вопрос...
Зачем так кончилось все странно?
А может, только началось?
Туманно как-то все, туманно...
Жизнь – это сказка наяву?
Иль сон во сне сновидит спящий?
Не понимаю, но живу...
В глухом лесу ручей журчащий.
4. Белые стихи (триптих)
а)
Вот белый лист
Он твой до дна
Бросайся в бездну белизны
Живых жемчужин раздобудь
Яви нам слово глубины
Уважь пытливые умы
Замысловатою строкой
б)
Нырнул и канул в белизне
Растаял словно в бездне сна
Искатель жемчуга – поэт
Вот белый лист...
в)
Он твой до дна.
Ломая с хрустом памяти слюду
Обрушиваюсь грудой мертвых братьев
В колодец детства
На дне колодца – яркий светлячок
Как цветик-семицветик расцветает
Преображаясь в праздничное солнце
Пью синеву нагретую
Пою
И груда братьев ломких и сухих
Вдруг зеленеет наливаясь соком
Сухие кости плотью обросли
И я обнял моих зеленых братьев
Блаженны дети –
Так сказал Господь.
© Артем Тасалов
|
|
