|

Эссе

|

Поэзия

|

Дебют

|

Публикации

|

Свежий №

---

Наби Балаев

Предисловие к готовой книге "Столпы и время"
как возможный манифест современной поэзии

Боль Блока витает в воздухе. И, если у нас есть историческое дыхание, мы должны чувствовать это. Ибо это было болью о нас из будущего - о прошедших мимо истории, мимо христианской судьбы. И он сам был похож на Христа, которому негде было "главу преклонить". Поэтому был и умер в исканьях, по пути спотыкаясь - то в монгольский камень, то в пушкинскую свободу...

Вот Блок из будущего взирает -
Узнает родные черты,
Так же, словно презирает
Те же европейские мечты.

Вот Венеции прохлады,
Европейский формальный мир,
И Кельна мощные громады -
Убежденные, как Рим.

И что же взору поэта
Предстает из пучин,
Из которых  воспето
Азиатство мужчин?

То же самое. Та же боль,
Разрывая сердце,
Говорит: «меня уволь
Не взошло еще солнце.

Большевики и патриоты
Снова на горбу,
И свободному поэту
Не жить, а быть в гробу.

Россия родная,
Твоя сторона,
Говорит мне: "младая,
Другому отдана».»

Умер в судорогах, словно они были вызваны ликом обреченных, требовавших почитать "Двенадцать" - этот исторический приговор как спасительную пилюлю... Я почти что физически ощущаю боль Блока перед этим чудовищным зрелищем: "палача" их идеала / Блок не мог ни видеть себя в такой роли / требовали, чтобы он повторил процедуру казни их души!.. Что общего у Блока было с этим безумием? - Кентавричность ситуации, в которой перемешалось все:

И брат не узнает брата,
И собрат одинок, как волк...
 

* * *

Мандельштам - музыка метафизики, рациональной музыки... Речь его глагольствования ложилась золотыми слитками на трагическую дорогу истории. Увы, как и Блока, не услышали его речь - раз мимо прошли...Такое архитектурное мышление во всем - касательно ли истории поэзии или общества - большая заслуга его исторической воли. Акмеистическая свобода и готические формы - породили его наследие. Данте - сплав такой архитектоники - неслучайный материал его поэтически изыскательного вкуса.

Легче ли было Дантовых девять
Атлетических кругов звенеть...

Взор поэта видел волю творчества как индивидуальную судьбу. Индивидуальность Возрождения - легкое, как птица, / Вийончик / существо. Трагедия "Альбатроса" возникает позже / грузность /.

После такой традиции - поэтической традиции, - трудно писать "одним ухом", и не слышать шум времени, которому и он принадлежал / иногда кажется, что только он и принадлежал /. Времени исторических деяний, явлений.

И губы оловом зальют...

И на "татарской коже Гериона" даже некому будет сопровождать поэта.

Французская интонация его поэзии - торжественное звучание "обращающейся поэтической материи", полноправным хозяином которой он считал Данта, - родилась не на пустом месте, не на березке, а на цветущих фонемах русской речи. Живой, не облагороженной интеллектуальной засаленностью, извращенной произношенностью и этимологическим беспамятством.

Эта метафизическая музыка говорила ему, что категории для Данта изготавливал сам Иммануил Кант. Дитя одновременности, он понимал христианскую ось истории и дохристианскую реальность человеческой жизни. Лестница Иакова - не карета для Чацкого. Ее надо завоевывать возрастом взросления, готической ответственностью перед собой и людьми.

И он как поэт, эссеист оставил вездесущую дорогу такого взросления, такую дорогу индивидуализации абсолютной ответственности. ХХ век - даже не эпоха Данте, даже не языческий мир греков, а какое-то культурное язычество, какая-та вселенная человекобогов, которых даже идолы не останавливают от тотального произвола / в отличии от язычников /. Новоязычество свободных произволений...
 

*     *     *

Я не могу писать крепостных слов, а свободное слово режет ухо - даже автору - от боли...

Невыносимая боль свободы /ответственная боль традиции/, текущая на языке... Кого можно судить за то, что он не тюрьма для свободного слова, за то, что он не наглядник, а только рука творенья?..

Поэт не знает, что говорит, и потому поэт. Поэтому остается только одно / и поэту тоже /: задуматься над тем, что предстало в виде свидетельства и о чем оно свидетельствует... Ибо глас творенья не спрашивает, с кем согласоваться.

Н а с т о я щ е е   б у д у щ е е /являющееся будущее/ "само себе хвала". Дай Бог подвига понятности, "чтобы Пушкина чудный товар не пошел по рукам дармоедов".

Прошлое из будущего! - вот девиз  п р е е м с т в е н н о г о  поколения. Декарт, Дант, Платон... - это прошлое. Согласен. Но чье прошлое? Какое мы имеем к ним отношение, если не наследуем то, из чего они сами вырастали таковыми?

С точки зрения человеческого опыта взросления они - наше будущее. Поэтому, например, безусловно "Блок из будущего взирает...".

Прошедшее принадлежит пережившим будущее - хоть на миг.
 
 
©Наби Балаев
©ЛИМБ
 
 

---