Эссе

|

Поэзия

|

Дебют

---

Диана Эфендиева
 

Вивальди. Времена года. Зима

Бритвой мечется снег между скрипичных струн...
Allegro non molte, да. Безысходность, зима...
Притяженье и власть двух фосфорических лун
на вертушке всю ночь сводят тебя с ума.

Старой, стертой иглы бег, и пластинки хрип.
Да динамик фонит, захлебнувшись тоской.
Вторник. Вивальди. Плачь, тупо в окно смотри,
Лбом прижавшись к стеклу, рот зажимая рукой.

Это лишь синтез нот, прихоть маэстро, ложь,
Он ведь не мог узнать и сочинить вперед,
Дословно, боль и любовь, странный февраль.
Но, что ж
скальпелем тонкий смычок душу на части рвет?
 

Джаз декабря

Это джаз декабря.Это джаз
наступившей зимы, чей мотив
обозначил излом моих фраз
и издерганность рифм.

Это ритм декабря. Задержись,
раскуси этих звуков драже.
просто взглядом скользи - эта жизнь
- суета. С высоты этажей

хрип вороны, как будто взаймы
у осипших, надтреснутых труб.
Не умом, всею кожей пойми,
что наградой за труд

увернуться как от ножа
от любви,- будет графика дня,
черно-белый декабрь, и джаз
для меня...
 

Новый год

Новый год - новый спектакль.
Каждый день - новая роль:
С бубенцами нынче колпак,
Завтра править хочешь? Изволь.

Под звучанье дурных фанфар
Короную - я - королей!
Я такой придумаю фарс -
Еще хлеще, еще страшней

Предыдущего! Вздрогнет зал,
и взметнется тысячей крыл!
...И не врубится, что финал
в общем, тот же, каким и был...
 

Январь

Вот уже и январь на прицеле прозрачной зимы.
Фонари в мокрых ветках вьют гнезда. Лишь мы
неприкаянны и бездомны,
и зрачки широки и бездонны
от смертельной инъекции смутной, невнятной вины.

Это просто январь. Так случалось уже не однажды.
Это память и боль, это тихая жалость и жажда
невозможной и нежной
любви. Нет, не так! - неизбежной...
Жаль, серебряной пулей январь не убьет тебя дважды.

Льдинку сунь под язык. Панацея январского яда.
Все слова никчему... Много, мало ли надо
чтоб все выжечь и вышить,
и жить? Просто, - выжить,
Пережить неизбежность любви, принимая январь как награду?
 

Румба

Целуй меня в губы.
Танцуй со мной румбу.
Руки -
то стебли, то плети?
Тела наши вертят
звуки.

Пружина движений
в язвительном жженьи
касаний.
Любви странный танец,
то бархат, то глянец
желаний.

Слепые танцоры
На шпаге минора,
бемоля.
У ритма во власти,
Пронзенные страстью
до боли.

Целуй мои плечи.
Прижмись ко мне крепче,
сгорая
танцующим богом.
Осталось пол-вздоха
до рая.
 

Жестокое танго

В шелке узкие бедра,
плечи обнажены...
Бешеным взрывом аккорда
встречи обречены

если б на вальс! - на танго -
гибель, пожар, огонь!
Чувствуешь: жадно, жарко
лижет твою ладонь

шелка язык? И нервный
танец ломает, скользя,
наши тела. Кто первый
взмолится: так нельзя?

Ты ли шепнешь: хватит...
я ли выдохну: стой!
Темно-синее платье
плавится под рукой...
 

Канат

Над базарною площадью - тенты,
и флажки, и веселье, и шум?
Не за деньги и аплодисменты
я опять на канате пляшу.

Невесома, упряма, воздушна,
я, игру принимая, не злюсь,
что толпа замирает послушно,
ожидая когда оступлюсь?

Лицедейка, обманщица, кошка,
в облегающем черном трико -
спотыкаюсь для них понарошку,
припадая к канату виском,

и касаясь волокон щекою
с нарисованной гримом с утра
ярко-синей фальшивой слезою,
представленье даю "на ура".

И жонглируя кровью финала,
нетерпенье ловлю там и тут?
И покуда к ногам не упала,
знаю: снова на площадь придут,

Посмотреть на смешную артистку,
за пятак, за всего-ничего,
уколоться иголочкой риска -
моего,
моего,
моего.

---