Тропы |
Юрий НЕСТЕРЕНКО
Теория относительности
1
Пятидесятипушечный фрегат
Избороздил моря и океаны;
И огненный тропический закат,
И стылые норвежские туманы
Знакомы морякам. По многу дней
Их рвали штормы и томили штили;
Они ходили в Лондон и Сидней,
В Бомбее и Кейптауне гостили.
Видали устья рек и пики гор,
Стояли у Таити и Ямайки,
Их минаретами встречал Босфор,
Их в Бостоне приветствовали чайки.
Пересекли экватора черту
Не раз; видали идол Мумбы-Юмбы...
2
И вот фрегат в очередном порту
Пришвартовался у причальной тумбы.
Был ранний летний вечер. Вдалеке
Белели паруса рыбачьих лодок;
Сошедшие на берег в кабаке
Глотали ром и тискали молодок;
На полубаке вахтенный скучал,
Порою доносились птичьи крики,
Волна лениво билась о причал,
Дробя о сваи солнечные блики,
Играя ими у крутых бортов;
Мальчишки местные ныряли с мыса...
3
Цепляясь коготками за швартов,
На борт фрегата прошмыгнула крыса.
Застыла, уши навострив на звук
(То вахтенный матрос бурчал угрюмо),
И юркнула в полуоткрытый люк,
Спускаясь в темные глубины трюма.
Во мгле стреляя бусинками глаз
И чутко обоняние настроив,
Там крыса сухопутная тотчас
Столкнулась с корабельною сестрою.
Та родилась на этом корабле,
Как дед, и прадед – до шестого предка,
И сроду не ступала по земле
(Она и трюм-то покидала редко).
О чем же под покровом темноты
Беседуют они? Сейчас открою.
4
"Привет тебе!" "Привет! Откуда ты?"
"Из города." "А что это такое?"
"О, город – это все! Он так велик!
Как утверждает большинство учений,
Он бесконечен, вечен, многолик!
Он полон жизни, тайн и приключений!
Хоть я уже немало прожила,
Но не скажу, что побывала всюду –
Хоть даже добиралась до Стола
В Магистратуре; нюхала Посуду
У Бургомистра; также в Арсенал
Я проникала – там хранятся Бомбы;
Я даже раз переплыла Канал
И под Тюрьмой спускалась в Катакомбы.
Но это несъедобно все, хотя
И интересно; Склады и Пекарни –
Вот рай земной! Резвишься, как дитя!
Я знаю и проходы к Сыроварне...
Двуногих очень много. Иногда
Они опасны – впрочем, даже слаще
С опасностью добытая еда.
Коты несут погибель много чаще –
За что Господь разгневался на нас
И создал это дьявольское племя?
Но мы их скоро выведем, как класс –
Вот славное тогда настанет время!
На днях я поселилась в Сундуке,
Квартирка – прелесть! Теплая, сухая.
Сундук находится на Чердаке...
5
Морская крыса слушала, вздыхая
(Она не знала даже слова "сыр"),
И наконец воскликнула без лести:
"Счастливая! Ты видела весь мир!
А я, представь, всю жизнь торчу на месте!"
***
Боевая задача ясна. По машинам!
Пахнет топливом, теплым металлом, войной.
Все мы в сводках измерены общим аршином,
Все – одними значками на карте штабной.
Где на картах схлестнулись узоры пунктира,
Там огонь в натюрморт обращает пейзаж...
В прошлом вылете пуля нашла командира,
Нынче новый пилот поведет экипаж.
Молодой капитан молчалив и невесел,
Но беседы о жизни потом, а пока –
Перегрузкой прижаты к сидениям кресел,
Мы идем на три тысячи сквозь облака.
Время – час до подлета. Мы сможем добраться,
Хоть зенитками всеми по нам салютуй!
Вот и наше прикрытие. Здравствуйте, братцы!
Нам сегодня опять предстоит сабантуй!
Грязной ватой затянут порез горизонта.
Разболтавшийся болт дребезжит, как струна.
Время – ноль-сорок пять. Вот и линия фронта,
За которой по-прежнему – наша страна...
Сверху кажется, будто ползешь еле-еле.
Облака позади, мы открыты врагу.
Время – десять минут. Приближаемся к цели!
Вон река, вон и город на том берегу!
И, конечно, навстречу идет эскадрилья,
Развернувшись красиво над лентой реки –
Крестоносной печатью помечены крылья...
Ну, теперь понеслось! Не зевайте, стрелки!
"Мессершмитт сто девятый" – машина что надо,
Но и наши орлы не вчера родились!
Ну а снизу грохочет уже канонада,
И снаряды зениток возносятся ввысь.
Глохнет левый мотор. Все же грохнули, суки!
Ничего, доведем на одном, не впервой!
Время – ноль. Мы над целью. Открыть бомболюки!
И – понесся к земле раздирающий вой...
Отбомбились. Уходим назад с разворотом.
Глухо бухают взрывы, как адский тамтам...
"А вы знаете, парни, откуда я родом?
Вон оттуда", – и вниз показал капитан.
"Мы... бомбили твой город?" "Согласно приказу.
Там я рос, там и летную школу кончал..."
"А родные?" "Все там. Не уехали сразу,
А потом было поздно..." – и он замолчал.
Позади затихает огонь батареи...
Он вздохнул и добавил: "Такие дела.
Пуля – дура, а бомба и пули дурее –
Кто же знает, куда она нынче легла?"
Зной висит над равниной, удушливый, летний.
Мы идем на восток, выжимая форсаж.
Это первый был рейд, но отнюдь не последний –
Вновь и вновь капитан поведет экипаж...
Да, конечно, война не бывает без боли...
Курс – на базу. Полет продолжаем молчком.
Вниз гляжу – и мне кажется: девочка в поле
То ли машет нам, то ли грозит кулаком...
Но, грози – не грози нам, маши – не маши нам –
Вновь взлетят перелетные птицы войны.
Все мы в сводках измерены общим аршином.
Все пред картой штабной, как пред смертью, равны.
Инструкция по технике безопасности
Вернувшись в город, где судьбу назад
На третьем этаже пятиэтажки
Ты обитал – не рыскай наугад,
Не разбирай истлевшие бумажки,
Пытаясь вспомнить чьи-то адреса,
Не восстанавливай имен обрубки,
И не пытайся вызвать голоса
Из черных дырок телефонной трубки.
Вернувшись – ненадолго, невзначай,
В командировку или так, проездом,
Не забывай, глотая теплый чай,
О разнице меж временем и местом,
И вечером сосредоточь свой ум
На детективном глянцевом романе,
А не броди, рассеян и угрюм,
В плаще по улицам, с рукой в кармане.
Что ты бы там увидел? Дом снесли
(Пустырь остался, кстати, незастроен),
Каток давно исчез с лица земли,
Урезан парк и сильно перекроен,
Автобус номер восемь отменен,
В кинотеатре – казино с рулеткой...
Один лишь лысый вождь из тех времен,
Что меряли эпоху пятилеткой,
Все так же тянет гипсовую длань
(Хотя судьба сыграла с ним подлянку,
И ныне, уплатив эпохе дань,
Он кажет верную дорогу к банку).
Конечно, черт побрал бы всех вождей,
Но если время не щадит предметы,
Лишенные души – то уж людей
Отыскивать тем паче смысла нету.
Подумай сам, какого дурака
Свалял бы ты, затеяв эту кашу –
В плешивом мужике узнав Витька,
А в толстой бабе крашеной – Наташу.
Поэтому не трогай старый хлам,
Не поддавайся, если и захочешь,
Передвигайся только по делам
И уезжай немедля, как закончишь –
Желательно, конечно, навсегда,
Туда, где снова станешь беспристрастным.
Затем и существуют поезда,
Чтоб время компенсировать пространством.
А если все ж знакомые черты
Отметит подсознательный анализ,
То на вопрос прохожей: "Саша, ты?!"
Правдиво отвечай: "Вы обознались."
Пилигрим
Восемь пустынь мне швыряли в лицо песок,
Плащ мой просолен водой четырех морей,
Двадцать четыре границы я пересек,
Чтобы увидеть величье царя царей.
Падала мать моя с плачем ко мне на грудь,
В голос кричала жена моя у дверей,
Но я покинул семью и пустился в путь,
Чтобы увидеть величье царя царей.
Много красот и чудес я встречал в пути,
Видел счастливых людей и чуднЫх зверей,
Но, несмотря ни на что, продолжал идти,
Чтобы увидеть величье царя царей.
Я был единственным спасшимся с корабля,
С берега острова всматривался в волну,
В диких степях мне сдавила горло петля –
Я у кочевников был восемь лет в плену.
Ныне я хром, и письмо разберу с трудом –
Зренье с годами не делается острей...
Я уж четырнадцать лет как покинул дом,
Чтобы увидеть величье царя царей.
Словом, достаточно я пережил утрат,
Хриплым стал голос, и волос мой стал седым...
Но наконец я вступил в белостенный град!
(Вился над белыми стенами черный дым.)
Чернь ликовала, огонь полыхал окрест,
Кровь запятнала развалины алтарей...
Возле дворца голова увенчала шест –
Вот мы с тобою и встретились, царь царей.
Ты извини меня, царь, что не пал я ниц,
Больше не гнется спина, но не в этом суть...
И, провожаемый взглядом пустых глазниц,
Поворотясь, я пускаюсь в обратный путь.
Back in the USSR
Ну вот и ответ на вопросы!
Покуда мы спорили, друг,
Зарытые в землю отбросы
Опять проступили вокруг.
Осколки хрустального мифа
Ледышками тают в руках.
Наследники дела Сизифа
Остались опять в дураках,
И снова глодает бессилье
Свинцовую пайку тоски,
И пьяная баба Россия
Присела, спустивши портки.
И снова послушное стадо
Мычит похвалу пастуху,
А наши с тобой баррикады
Давно превратились в труху.
К истокам стремясь возвратиться,
Спираль замыкается в круг,
И вновь перелетные птицы
На запад летят, не на юг.
Летите, спасайтесь, бегите!
Мишень, как круги на воде...
И впору кричать "Помогите!"
Да кто нам поможет и где?
Ну разве какой академик
Оттиснет об этом статью...
Но виду, который эндемик,
Не выжить в далеком краю.
Справляйте, справляйте поминки
Под хохот безмозглых невежд,
Сыграйте мелодию Глинки
Над братской могилой надежд.
С фасадов смывают свободу...
Припав к ледяному ручью,
Глотайте соленую воду
За вечную участь свою:
Стоять, ощущая спиною
Щербатую плоскость стены,
И харкнуть кровавой слюною
В паскудную харю страны.
И кто там был честный-хороший?
Какие сияли мечты?
Сечет-заметает порошей
Последние наши цветы...
Под скрип сапог караула
Мотается ствол на ремне,
И смотрит из черного дула
Уверенность в завтрашнем дне.
2000
© Юрий Нестеренко
|
|
