Эссе

|

Поэзия

|

Дебют

---

Ольга Родионова
 
 

* * *

Анна, Анна, сестра моя Анна!
Не клубится ли пыль на дороге?
Не стучат ли копыта, не братья
Наши скачут, тревожно трубя?..
Нет - заката кровавая рана,
Да пустынник идет босоногий.
Я надела лиловое платье,
Чтоб достойно оплакать тебя.
Анна, Анна, сестра моя, слышишь?
Это кони - скажи, это кони?
Это цокот далекий летучий?
Это перья на шлемах вдали?
Нет - начавшийся ливень по крыше
Дробно бьет, и на нашем балконе
Я подол замочила, а тучи
Мчатся низко - почти у земли.
Анна, Анна, сестра моя Анна!
Так ли прихоти наши невинны,
Так ли яблоки наши румяны,
Так ли страшные сказки мудры?..
Тайны, Анна, пылинки обмана,
Человеческих снов половины.
Вьются листья, как волосы Анны,
Скачут братья, да нету сестры.
 

* * *

Спать нельзя на закате - приснятся чужие дворы,
Где без знания правил игры не надейся на праздник,
Где всегда королева выходит, смеясь, из игры,
И нелепых своих кавалеров казнит или дразнит.

Чередою затмений накажут дерзающих жить,
А дерзающих петь в темноте переловят, играя,
Осторожные дети умерят беспечную прыть
В обветшалых дворах-одиночках уездного рая.

И, когда, просыпаясь, захочешь бежать со всех ног,
Будешь вязнуть, не в силах ступней оторвать от ступенек,
И увидишь того, кто тогда был совсем одинок -
И теперь одинок, как избранник, изгнанник, изменник.

Не смотри на него - он по-прежнему жизнью влеком,
Или смертью лелеем: игра - это тоже наука.
Раскололась луна, как тогда, под его каблуком.
И глаза его в точности те же - стихия и мука.

Он глядит на часы, понимая не много в часах:
Он всегда обвинял наше время в отсутствии смысла.
И пустеют дворы, растворяясь в ночных голосах,
И луна в небесах, как разбитая чашка повисла.

Он не спит на закате, да и на рассвете не спит.
И дворы все играют свою бесконечную роль, но -
Ваш торжественный кубок испит до конца и разбит.
Это кровь на губах? Почему же не больно, не больно?..
 

* * *

О, Ипполит, тоска в глубине стакана
Из малозаметной трещины истекала.
В стеклах оконных темные отраженья -
Лица наши, утратившие выраженье,
Изображенья, зыбкие, как простуда,
Жар изнутри, и зов изнутри, оттуда.
Голубокровый отрок, прозрачный, странный,
Тряпкой сотри с картины и кровь, и раны,
Раннее утро, трапезу, крики нищих,
Золото, головешки на пепелищах,
Перепелов, порхающих над полами,
Пестрый паркет, и блюда с перепелами,
И на фарфоре старые пасторали -
Все, что еще с тобою не постирали.
На ученических досках осколки лета:
“В роще грибы...”, “Малина в лесу...” - про это
Лучше не вспоминать, выражаясь длинно, -
В нашем с тобой лесу не растет малина.
О, Ипполит, жестокое наказанье -
Звать, так и не встречаясь с тобой глазами,
Петь тебе, захлебываясь слезами,
Все, что еще с тобою не досказали.
И доказать, что можно, роняя блюдца, -
Милый мой! - улыбнуться и отвернуться.
 

* * *

И выстрел. И удар. И с левой стороны -
Уже не боль, а взрыв мгновенного распада.
Мы так с тобой умны, нам объяснять не надо,
Зачем в полях снега больничной белизны.

В моих нестройных снах раскрытое окно
Всегда ведет туда, где есть еще надежда.
Но ватный детский снег давно пылится между
Оконных старых рам, которым все равно.

Обычай старых ран - болеть перед дождем,
Еще раз воскрешать пережитую муку,
И, если ты возьмешь протянутую руку, -
Мы вместе в белый свет когда-нибудь уйдем.

Ах, этот снег в полях, стремящийся взлетать,
В полях, где замело его и наши крылья!..
Оставь его лежать в сияющем бессилье,
Следы людей и птиц задумчиво считать.

Мы так с тобой умны, мы так с тобой уйдем,
Что не удержат нас ни города, ни сети.
Но будут ждать весны задумчивые дети,
Играющие в нас под снегом и дождем.

---