 |
Эссе | | | Поэзия | | | Дебют |
|
Эссе | | | Поэзия | | | Дебют |
Юрий Нестеренко
Бездомным звеpем стонет буpя за стеною,
Скpебется в окна, бьется в двеpь в бессильной злости,
В ночном саду за водяною пеленою
Блестят деpевья, как обглоданные кости,
Над стаpым домом гpом гpохочет поминутно,
Как будто хочет напpоpочить дни лихие...
В такую поpу даже думать неуютно
Об оказавшихся во власти злой стихии.
Но непогода кpепких стен сломать не может.
Гоpит свеча. Забудь пpо буpи свистопляску.
Мы здесь одни, и нас никто не потpевожит,
Cегодня ночью pасскажу тебе я сказку:
О ядовитом pоднике и меpтвом лесе,
О коpаблях, что поглотило злое моpе,
О стаpом пpинце и уpодливой пpинцессе,
О хpабpом pыцаpе - pазвpатнике и воpе,
О мудpеце, котоpый спился от досады,
О добpом маге, помешавшемся от гоpя,
О злом дpаконе - стpаже высохшего сада,
О бесконечном и бессмысленном pаздоpе,
О чаpах тьмы, о небесах свинцово-сеpых
И о тpясинах, что затянуты туманом,
О тех, кто сгинул в лабиpинтах и пещеpах,
Спеша за кладом, оказавшимся обманом,
О лжи и глупости, о веpе и измене,
О жизни кpаткой, утомительной и скучной,
О тех, кто боpется со злом, не зная лени,
О безнадежности их доли злополучной,
О смельчаках, чьи опустевшие глазницы
Увы, не служат людям пpедостеpеженьем...
Но ты не слушаешь. Ты спишь. Твои pесницы
Не отвечают на слова мои движеньем.
Ты спишь, и что тебе за дело до стpадальцев?
Тебя не тpогают ни ненависть, ни злоба,
Ты кpепко спишь, зажав свечу меж бледных пальцев,
И свет, колеблясь, озаpяет стенки гpоба.
В этом городе, похожем на общественный сортир,
Словно опухоль из клеток, состоящем из квартир,
Воплотившем единенье суеты и духоты,
Средь бесчисленных и прочих проживаешь также ты.Ты выходишь на работу ровно в 8:45,
Отсыпаешься в субботу, а потом не спишь опять,
И по улицам унылым, что открыты злым ветрам,
Полусонный, одурелый, ты плетешься по утрам.Волоча портфель с делами, словно каторжник - ядро,
Вечно сдавленный телами в переполненном метро,
Вечно в поисках минуты, чтобы дух перевести,
От зарплаты до зарплаты, с девяти и до шести.Вечно дышащий бензином, потом, пивом, табаком,
В толкотне по магазинам пробираешься бочком,
Чтобы вечером, желудку нанеся обычный вред,
Отключаться на диване под привычный телебред.Ах, тебе бы жить на юге, в припортовом городке,
И бродить бы на досуге по округе налегке,
Размышлять не о зарплате - о безбрежности стихий...
Ты писал бы вечерами превосходные стихи.Ах, тебе бы жить в поместье и носить приставку "фон",
Дорожить фамильной честью, не слыхать про телефон,
Наблюдать сквозь окна замка, как ползет седой туман,
И писать бы философский многоплановый роман.Иль в ином тысячелетье - любо-дорого смотреть:
На далекой жить планете, два столетья не стареть.
Ты б под солнцами чужими, при оранжевой луне,
Тоже что-нибудь писал бы, гениальное вполне.Но увы! Твоим талантам прогреметь не суждено,
Ты и сам о них не знаешь, а узнаешь - все равно
Удушают, убивают, выпивают их до дна
Эти люди, этот город, это время и страна...
Один лишь взгляд на снег рождает неуют.
Как будто этот взгляд притягивает холод,
И кажется, что ты измучен, и немолод,
И хочешь отдохнуть, да только не дают.
Снег саваном своим укутал грязь двора -
Надолго и всерьез, без всяческих сомнений.
Читатель ждет уже развернутых сравнений
О холоде людей, и душ, et cetera -
Нет! Просто минус три. И дальше будет хуже.
А хоть бы даже плюс - как можно жить в плюс три?!
Одно лишь хорошо: что я пока внутри,
А снег и минус три - пока еще снаружи.
Здесь можно жить, коль есть горячая вода -
Не покидая дом от сентября до мая!
Но надо выходить в метель, не понимая,
Какой злосчастный рок загнал тебя сюда!
Здесь людям места нет! Здесь жить должны медведи:
Медведь - он умный зверь, всю зиму дома спит.
(К тому ж подобный стиль снижает аппетит,
И на зиму ему не нужно много снеди.)
Чарльз Дарвин доказал: мы в прошлом - обезьяны!
И тропики наш дом, что там ни говори.
А тут аж с октября и снег, и минус три -
Ну как переносить подобные изъяны?
Вообразить себе какой-то южный порт,
Сидеть у батарей, окно задернув шторой -
Что сделаешь еще, живя в стране, в которой
Один лишь взгляд в окно рождает дискомфорт?
Да, в общем, ничего. Пока не грянул гром,
Не крестится мужик, лентяй консервативный,
А снег себе летит, холодный и противный,
На город, на леса... И на аэродром.
Как птицы, что стремятся в теплые края,
Почуяв дух зимы и ледяной могилы,
Взмывают в вышину и "Боинги", и "Илы",
Они летят на юг. Но на борту - не я.Истертая материя,
Истлевшие шелка.
Двуглавый герб Империи
На знамени полка.
И мальчик очарованный -
Семнадцать лет на вид -
У стенда, как прикованный,
Недвижимо стоит.
В его воображении,
Восстав из вечной мглы,
Проносятся сражения,
Усадьбы и балы.
И грезит он о времени,
Рассыпавшемся в прах,
О знамени и стремени,
О храбрых юнкерах,
О православном воинстве,
О ставках и штабах,
О чести и достоинстве,
О родовых гербах...Иной мы жребий вынули,
Родившись невпопад:
Эпохи славы минули,
Кругом царил распад.
Прикрыв свой стыд ракетами,
Держава кумачей
Дремала под портетами
Унылых палачей.
И врали все нелепее,
И пили от тоски...
И ненависть к Совдепии
Стучала нам в виски.
От глупости Компартии
Освободив умы,
Героям Белой Гвардии
Слагали песни мы.
С какой наивной верою
В те странные года
Мы гнались за химерою:
"Ах, если бы тогда...!"
Любили офицерами
Себя воображать,
Кумирам и манерами,
И речью подражать,
Орел самодержавия
Пятнал бумажный лист
И славил православие
Всегдашний атеист...О сладкий запах тления,
О пепел и зола!
Ошибка поколения,
Уставшего от зла.
Прямая стрелка кантика,
Лихой полупоклон...
Ах, белая романтика!
Ах, золото погон!
Бодрящее, пьянящее,
Горчащее вино...
Увы, не настоящее,
Фальшивое оно.
Печатью вырождения
Отмечена не зря,
Задолго до падения
Последнего царя,
Весь мир собою меряя,
Вытягивала фронт
Российская Империя -
Кровавый мастодонт.
Твердили обыватели
Набор трескучих фраз,
И шли завоеватели
На Польшу и Кавказ,
На Турцию, Японию
Ощерились клыки,
И корчились в агонии
Разбитые полки.
Имперское величие,
Терзающее слух -
Холуйство и двуличие,
Казенный спертый дух.
И никло над державою
Орлиное крыло,
Ее колеса ржавые
Скрипели тяжело.
И полыхнуло пламенем
По низу и верхам,
Когда под красным знаменем
Восстал Великий Хам.
Но были не напрасные
Слова изречены,
Что белые и красные -
Сыны одной страны.
Она под декларации
Про некий новый путь
Сменила декорации,
Но сохранила суть.
Не знали ослепленные
"Чужие" и "свои",
Что жертвы миллионные -
Лишь смена чешуи.
И, равно озверелые,
Терзали, рвали, жгли
И красные, и белые -
Сыны одной земли,
Нелепо и бесчисленно
Полегшие в бою
Бездарно и бессмысленно
За родину свою.Ах, белая романтика,
Красивая мечта!
Ярка обертка фантика,
Внутри же - пустота.
Теперь мы стали взрослыми,
Мы мыслим широко,
И хитрыми вопросами
Смутить нас нелегко.
И мы глядим скептически,
Как в n+1'ый раз
Держава патетически
Меняет свой окрас.
И быть хотим над схваткою,
Пустив мечты на слом
В эпоху столь некраткую
Борьбы меж злом и злом.
И мы клянем Империю,
И правильно клянем,
Потерю за потерею
Считая день за днем.
Открыто политической
Мы брезгуем борьбой...
И все же - в миг критический
Готовы выйти в бой.
Учтя все то, что пройдено,
Что следует учесть,
Сразимся не за родину -
За собственную честь.
Не рыцари, не стоики,
Не стройные ряды...
А там уж пусть историки
Строчат свои труды.Здесь любая победа
всегда обернется бедой,
Здесь при слове "закон"
искривляются губы усмешкой,
Здесь в колодцы плюют,
выливают младенцев с водой,
И монеты ложатся всегда
исключительно решкой.
Интересное место.
Предмет поэтических врак,
Диссертаций историков
и политических сплетен.
Не единожды бит,
но весьма популярен дурак:
Здесь не любят заметных,
а умный - излишне заметен.
Мазохистский угар,
перегар за четыре версты.
Умиленные жертвы,
прощенные их палачами.
Каждый третий считает себя
кандидатом в христы
И стремится соседям
пристроить кресты за плечами.
Я, должно быть, везуч -
наблюдаю все это вблизи,
Словно врач, изучающий
редкую форму проказы,
Безусловно рискуя,
особенно в этой грязи,
Но зато проникая
в глубинные тайны заразы.
Интересное место!
Кунсткамера мыслей и чувств,
В мутных банках со спиртом
глумливо кривятся уродцы.
Здесь гордятся всемирною славой
по части искусств,
Забывая о том,
что стяжали ее инородцы.
Правда, местный народ
доказал, что не так уж и плох:
Убивая играючи,
вкладывал душу в игрушки.
Посетитель музея
глядит на подкованных блох
И кидает монетку
в жерло нестреляющей пушки.
Непонятна умом?
Жалкий лепет. Все можно понять,
Все истоки наглядны:
размеры, история, климат.
Все известно:
и меры, которые нужно принять,
И причины, по коим
вот именно их и не примут.
Интересное место,
хороший объект для пари,
Ибо логику здесь
игнорируют словно нарочно.
Черный ящик - снаружи.
А если смотреть изнутри,
Интерес остается,
но вскоре становится тошно.
Фолианты коллег
не приходят на помощь врачу,
Что несет свою миссию
в данном районе пространства -
Пусть фиксирует факты.
Я только напомнить хочу,
Что в разделе "диагноз"
указывать надо гражданство.
Я точно знаю - этот день придет,
Когда на всей Земле, на всей планете
Останется последний идиот,
Единственный дурак на целом свете.И будет взгляд его стеклянно пуст
И равно чужд и доброго, и злого,
И не сорвется с идиотских уст
Ни одного осмысленного слова,Он будет дик, и грязен, и космат,
И пахнуть будет от него прескверно,
И даже общий предок наш, примат,
При встрече с ним поморщился б, наверно.Но идиотам в этом нет беды,
Они чужды наградам и нарядам,
И, зачерпнув из озера воды,
Он поглядит вокруг голодным взглядом.И, углядев на ветке сочный плод,
Усядется на камень подкрепиться
Последний на планете идиот,
Единственный на всей Земле тупица.На камне, где от ветра и дождей
Давно истерлось имя человека,
Он будет жрать - последний из людей,
Всех прочих переживший на полвека.
-Уважаемый товарищ Дьявол,
вы не уделите несколько минут
читателям нашей газеты?
-Пожалуйста.
Не вижу препятствия тут.
Ведь я никогда
не спешу никуда.
Это у вас вечно времени нету.
Все суетитесь, желаете
что-то найти,
словно и вправду не знаете,
куда ведут все пути.
-Мы на земле говорим:
"Все пути ведут в Рим".
-Нет, все пути ведут в ад,
и ни один - назад.
И хорошо известно,
что из Рима туда попасть не сложней,
чем из любого другого места.
Лишь на дорогу потратите несколько дней.
-Простите, товарищ Дьявол,
а как же рай?
-Рай? Но ведь он
давно упразднен
за ненадобностью.
Говоря по-простому - снесен,
как старый пустой сарай.
-Простите за нескромный вопрос,
а как поживает товарищ Бог?
-Не думаю, что он еще поживает.
Последний раз я видел его
лет миллион назад,
и он уже тогда был достаточно плох,
и притом немного того -
настолько, что создал вас.
И вскоре ад
переполнился в первый раз.
У вас там тираны свергают тиранов,
сходятся в битвах разные страны,
и вообще - творится история,
а нам приходится постоянно
расширять территорию.
-Уважаемый товарищ Дьявол,
неужели и у вас есть проблемы?
-Это больная тема.
Вы плодитесь, как кролики,
и в этом моя проблема.
До меня тут дошел слушок,
будто Бог
говорил: "Черт меня дернул выдумать секс!"
Это неправда и гнусная клевета!
Я не дурак
и себе не враг.
Он сам придумал этот грешок,
из-за которого в аду всегда теснота.
-Скажите, товарищ Дьявол,
какая религия кажется вам
наиболее верной?
-Все они достаточно скверны,
не советую верить попам.
Вообще-то я атеист.
-Не сообщите ли вы по секрету -
только читателям нашей газеты -
когда ожидается конец света?
Сколько осталось дней?
-Он давно наступил.
Вы живете во тьме,
но за много лет
вы привыкли к ней,
как пингвины к зиме,
и считаете, что это - свет.
-Простите, а как же Страшный Суд?
-А почему вы считали, что вас туда позовут?
Заседание было закрытым
и заняло пять минут.
-Тогда последний вопрос:
что ждет нас в аду?
-Вы это всерьез?
Право, слов не найду:
эти люди до сих пор не поймут,
что они давно уже тут!
***
Посвящается Соединенным Штатам Америки,
Китайской Народной Республике
и всей современной цивилизации, чтоб ее...На площади Тяньаньмынь пятна крови давно замыты.
Расстрелянные расстреляны, закопаны и забыты.
Свобода - пышная фраза, свобода - пошлая поза,
Бездарный стишок в листовке, а нас занимает проза.
Права - это просто бизнес, предвыборное витийство.
На свете нет ничего естественней, чем убийство.
Ведь мы - деловые люди, к чему ворошить могилы?
На свете нет ничего нормальней, чем право силы.
Витающим в горних высях на землю пора спуститься:
Расстрелянный неудачник - не тормоз для инвестиций.
И сколько бы ни краснели от крови телеэкраны,
Но это же - просто шоу. На самом деле тираны -
Вполне разумные люди, и им нужны не лишенья,
А импорт наших товаров, кредиты и соглашенья.
Мы можем грозить им пальцем, они нам в ответ - для прессы,
Но будут блюсти контракты и общие интересы.
А если мы и не правы - что случается иногда -
Все как-нибудь образуется, не правда ли, господа?
Жизнь есть борьба, обреченная на поражение:
С обществом, с телом, с природой, с абсурдом реальности -
Вроде бы нонсенс. Бессмысленное напряжение
Сил. Исполнение некой ненужной формальности.Слишком упрямы различные факты и фактики!
Строишь ли здания или слагаешь элегии,
Если мы где-нибудь как-то и выиграем в тактике,
То все равно ведь потом проиграем в стратегии.Все результаты - ничто с точки зрения вечности,
Все, что создашь, поглотят энтропия и трение.
Жизнь изначально бессмысленна в силу конечности,
Сгинет не только творец, но, увы, и творение.Что же нам делать и где же искать утешения?
В общем-то негде. Лишь только одно и поведаю:
В поезде даже за восемь секунд до крушения
Можно еще наслаждаться приятной беседою.28 января 1996 года,
в день смерти Иосифа Бродского.
| Начало | | | Эссе | | | Поэзия | | | Дебют |