Эссе

|

Поэзия

|

Дебют

---

Aнтон Баргель
 

* * *

Танцуй для меня на осколке стекла
Теплым пламенем этих свечей
Из изрезанных пальцев хлынут слова
Звонче сотни помпезных речей

Танцуй для меня в пыли старых зеркал
Впитай им дарованный свет
Где стеклянный квадрат меня отражал
Твоего отражения нет

Танцуй для меня на острой грани ножа
С силой рви непокорную плоть
Танцуй нервно телом горячим дрожа
Танцуй продолжая колоть

Танцуй для меня на гребне грозы
Сбегая по молниям вниз
И самолюбию не повредив
Перуна повергни ниц

Танцуй для меня среди вишен в цвету
Плесни свою жизнь в пустоцвет
Танцуй для меня на жестком снегу
Мягче которого нет

Танцуй для меня на ниточках строк
Безрассудно играя в слова
И в стихах обнаружив  следы твоих ног
Музыка хлынет с листа...
 

The Dead

Спеленали руки веселой молитвой,
Окропили душу перцовой водкой,
Побрили плоть у сердца опасной бритвой,
Раскрасили лицо, да положили в лодку...

Несет вода, тихонько, лодку в центр моря:
Там черно-белою осенью теплее, чем летом,
Там только соль волны, довольная собою,
И только тень каноэ в облаках над ветром.

Растаяли сомненья, и двери распахнулись,
Впустив обратно тяжесть привязанности к свету,
Но в черно-белом небе облако уснуло,
Закрыв собою солнце холодного цвета.

Должно быть это осень тоскою окутала,
Съела весь свет, распустила холод.
И в холодную воду опуская голову,
Чувствуешь, что путь будет легок и долог...

Взлететь легко вверх - к перекрестку света,
В глубину сна хрустального зеркала.
Наверное, только это,
И есть трап с неба на землю.

Закутать тело в шубу из облака,
Надеть венец из морской пены,
Рот вяжет металлом и чуть-чуть солоно -
Это полопались бумажные вены.

Охолони! Ты заснул, но сейчас уже поздно:
Окунувшись в ничто, не вернешься обратно,
Только капельки крови, как красные звезды,
Падают с неба, играя в прятки.

Веришь, пришло черно-белое время?
И в тепле мягких пледов почему-то вдруг зябко.
Цепь мгновений ничтожна: столь хрупкие звенья
Не удержат покой, он не вернется обратно.

Возвращайся домой, в свой уют одеяла,
Но лодку несет к слиянью созвучий.
Там, в облаков отражении, нужно так мало,
И спится спокойно в постели под тучей.

В руках, повязанных доброй молитвой,
Зажат пропуск в небо - билет к горизонту.
И в сердце, под плотью, подобно бритве,
Скребет доброта по стеночке тонкой...
 
 

Из цикла "Грустный Шут"
 

13.

Выбор сделан, возврата нет, и весь в предвкушении.
Я позабыл, или не захотел внять предупреждению:

«Живи как жил,
Прячься.
Холодным ветром
Лети, дрожи -
Прячься.
Весенним солнышком,
По утрам,
Грейся.
Чужим теплом,
Чужим пеплом,
Чужим.
Грейся!»
 

Рождение Шута

«Не в монашеской рясе и не с четками,
а под звуки тамбурина и в шутовском
наряде пускаюсь я в жизнь…»
Алоизиус Бертран

17.

Солнце мое, Солнышко,
Что ж ты светишь уныло?
Улыбнись!
Да посмотри: на мне ж пятна - как дыры…
Куда улыбаться,
Окстись!

19.

Ну, пусть все как в жизни - пунктиром,
Это только в сказках да романах
Войны чередуются с миром,
А здесь - переходы туманны.

22.

Он проснулся,
Роса блестела на бубенчиках.
Пора в путь.

27.

Чего ты ждешь,
Дождя?
Он не придет.
 

* * *

Выбрать - выбрала, а как жить - спросить забыла…
Толи еще будет, ой попомните мое слово!
Четки перебирала, ногти кусала, подол теребила.
Руки сильные, но дрожат - теперь все готово.

Все готово - в тишине, на кухне, ходики тикают,
Трещит лучина… Придет ли? Уважит?
А ночь за окошком стоит: лунная, тихая…
Промолчит ли, лаской слово скажет ли?

Хочется. Гори оно огнем, грядущее светлое!
Руки ноют, пальцы плохо слушаются,
Трещит лучина, тени прячутся от нервного света,
И вино ласкает беспокойную душу.

Слишком поздно, или слишком рано? Кто в окно стучится?
Утро или вечер, ой да не будет ни больно, ни страшно,
Что должно - все сбудется, что предписано - то случится,
И прошептав… Придет. Дверь закроется…

---